действие эксгумация

Последние выстрелы II Мировой Войны прозвучали в Поморье 5 мая 1945 года, когда части 2-го Белорусского фронта заняли важный порт и немецкую военно-морскую базу – Свиноустье. Таким образом, с момента первого вступления Красной Армии на эти земли прошло более трёх месяцев.

В течение почти 100 дней на так называемом сегодня Западном Поморье велись напряженные бои, в которые обе стороны понесли большие потери, составляющие нескольких десятков тысяч солдат с каждой стороны.

Летом 1945 года, в дополнении ко всеобщим разрушениям, поморский пейзаж был полон полевых могил и целых кладбищ, буквально рассыпанных повсюду.

Уже в июне 1945 года части Красной Армии, возвращающиеся из Германии и останавливающиеся на Западном Поморье, начали хаотичный процесс соединения кладбищ и постройки мавзолеев в честь победителей. Первенство принадлежало, вопреки правилам всеобщего равенства, Героям Советского Союза и высшим, заслуженным офицерам. Останки павших переносились из полевых могил, разбросанных по районам, в центральные части городов (так было, например, в Старгарде, Пыжицах и Дебиа). Эти работы выполняли немецкие военнопленные. Процесс не был завершён в связи с передачей западных земель польской гражданской администрации.

Уже в 1945 году центральные власти потребовали от местных администраций всех уровней проведения инвентаризации полевых могил с разделением по национальностям. Особенно важно было убрать могилы из центров городов, рынков, парков, мест вблизи колодцев и водохранилищ. Эти задания выполнялись очень по-разному – от полного игнорирования циркуляров до весьма детализированных отчётов с приложением эскизов и планов территорий.

Первые работы относятся к 1945 году, но настоящий процесс перезахоронения начался в 1947-1948 годах. Группы, проводившие работы под патронажем ПКК (Польский Красный Крест) сталкивались с огромными трудностями в обеспечении – от гигиенических, дизенфицирующих материалов и одежды, до транспортных средств и даже досок для временных гробов.

Власти выделили места под братские захоронения, в которые привозили выкопанные из временных могил тела. Уже тогда существовала проблема опознания – многие могилы вообще не были описаны. На других время стёрло надписи, часто сделанные копировальным карандашом или меловой краской на доске или на куске плиты. Состояние останков делало невозможным в тех условиях поиск документов, удостоверяющих личность или других предметов, которые бы могли облегчить опознание.

Надзор за работами также оставлял желать лучшего – случаи частичных эксгумаций (часть останков была оставлена в могиле, а взяли, например, только черепа) были в порядке вещей. В санитарных целях, а также из желания заработать (группа получала зарплату за количество найденных останков, которое определялось количеством черепов) на советские кладбища переносили также немецких солдат, останки гражданских лиц и пленных, погибших в немецком плену. Протоколы эксгумации содержат множественные ошибки и искажения, которые затем повторялись в следующих отчетах и рапортах. Во многих случая никакой документации вообще не оформлялось.

Очередной этап приходится на 1953-1955 годы. Он проходил более организованно и охватил, в основном, могилы на обочинах. В тот период было окончено строительство и оснащение воинских кладбищ Войска Польского и Красной Армии в местах, где они находятся и по сей день. Были также начаты осторожные попытки сверки фамилий похороненных солдат и первые подсчеты их количества.

В конце пятидесятых годов уже нет безымянных полевых могил – немецкие сравняли, чтобы стереть их след, советские и польские были перенесены на братские кладбища.

Тщетны попытки выявить логику или обоснованность при заложении братских кладбищ. Разные команды действовали на основании контрактов в разных регионах, перевозя эксгумированные останки на „своё” целевое кладбище. Поэтому во многих случаях солдаты, похороненные в одной и той же местности, попадали на два-три разные воинские кладбища. Особенно это относится к району Пыржице, откуда тела погибших после эксгумации попали в Старгард, Грифино, Щецин и Хойну.

Последние организованные работы по эксгумации проводились в середине шестидесятых годов, когда отыскивались отдельные, затерянные на местности, солдатские могилы.

В настоящий момент „действующим” кладбищем, на которое попадают останки советских солдат, найденные случайно во время разных земляных работ, является кладбище в Хойне. С 2009 года там было похоронено около 200 солдат.

Ввиду неразберихи и хаоса, царивших в первые послевоенные годы, определить (хотя бы приблизительно) количество людей, покоящихся на каждом кладбище, почти невозможно. Кроме того, фамилии похороненных, размещённые на каменных или металлических табличках, в значительной степени не соответствуют действительности (беглая проверка грифинского кладбища указывает на ошибки в 50-60 % случаев).